Anna Gemini

А моя самая главная черта - скромность. Я просто очень, чертовски, ФЕНОМЕНАЛЬНО скромная, да. И красивая. И умная. И талантливая.
...А я упоминала, что я скромная?

Так, ну ладно, меня раздражает, что мои ученики знают что-то, чего не знаю я, поэтому я села и наугад посмотрела пять батлов - начала с Оксимирон/Джонни Бой, и потом просто всё, что предлагал ютюб.

И знаете, мне понравилось! Вот прям понравилось!
Конечно, я посмотрела и "батл века", где Оксимирон был вообще не торт, а Гнойный, Гнойный был ничо так.
И потом с Дизастером, где было прям клёво, и интересно, и смешно...
В общем, конечно, я не буду это смотреть постоянно, хотя раз уж я посмотрела пять батлов версуса, надо симметрично посмотреть слово спб, но пока лень)

Мне, бывало, посвящали стихи...
И вчера мне прочитали очередной свеженаписанный стих, посвящённый - ах, как неожиданно - опять мне...

Порой, не зная, почему,
ЕЁ ты номер набираешь,
Не понимаешь, что к чему,
Зачем ты так, быть может, скучаешь?

И в трубке слыша вдруг «Привет,
Ну как дела? Зачем звонишь мне?»
Ты понимаешь, что ответ
Сказать боишься, и молчишь ты.

Но, вмиг преодолев себя,
Ты скажешь «Здравствуй», крайне нежно,
«Я так себе, как ты сама?
Наверно, счастлива, как прежде?»

«Да нет, давно одна. Пустяк.
А ты, наверно, счастлив с нею?»
«Да нет, ты что? Я холостяк.
Давай пройдёмся по аллее»

«Давай попробуем. К шести?»
«Да, буду ждать тебя, до встречи».
А сам придешь туда к пяти,
Ты столько лет ждал этот вечер!

И, увидав её вдали,
Пойдешь к ней скромно и с опаской,
Что будет дальше впереди?
Быть может, ад, а, может, сказка.

... отлично, просто чудесно, о дааа.... я гуляла с ним всю ночь, мы общались, хихикали, вспоминали прошлое, пили шампанское, выбалтывали друг другу всю правду, и теперь - чёрт! - теперь я это знаю не только умозрительно, но и на самом нутряном уровне ощущаю это, горячей волной поднимающееся из желудка и где-то там, в животе и оседающее щекотное чувство. Теперь я знаю, что мне с ним так легко, как не было легко даже с Дроном (Дрон, он всё же немного зануда), теперь я знаю, что мы с ним может говорить обо всём на свете, и что я могу язвить и подкалывать его, как я привыкла это делать со всеми, и он не обижается, а нежно называет меня: "С-с-суууучка..." и, блядь, именно с той интонацией, с какой я это всегда говорю!
Йиха, бля, поздравьте меня, мы идеально друг другу подходим, совпадаем до мельчайших изгибов сознания. С ним мы читали друг другу стихи, знаете? Я больше ни с кем и никогда не читала друг другу стихи, даже Ева, моя обожаемая, разумная, всегда всё понимающая Ева, моё второе я, блин - даже она не любит стихи...
Нет, вы понимаете? Это мелочь, но даже в этом мы совпадаем.
Нет, ничего такого мы себе не позволили, хотя да, да, ДА, нас тянет друг к другу с невероятной силой, да, я дождалась момента потешить свое самолюбие - он любит меня, он хочет меня, он хочет быть со мной, он мечтает, блядь, на мне жениться и хочет от меня детей. Он глухо шептал, спрятав лицо в руки: "Прости, что разбередил душу, ты же была счастлива... - и, поднимая на меня немного пьяный и мутный взгляд, уже твёрже продолжал: - и ты БУДЕШЬ счастлива, обещай мне. Я - что? Я как-нибудь, а вот ты должна быть счастлива". И я кивала, потому что - да, вот так, блядь, у нас только и бывает: когда я приползала к нему в слезах и соплях, я была ему не нужна, а теперь, когда он вот он, весь мой, подходи и бери - сейчас он уже...не нужен. Хотя теперь - твою мать! - я понимаю, что слова "не нужен" нужно писать в кавычках и с оговорками, ведь, ёбаный в рот, мы же...
...вот так же вчера перехватывало дыхание на этом месте, когда я говорила, что мы же были бы идеальной парой, господи, да половину моих женских качеств он создал - "Ты такую бабу создал, охуенную просто, гордись! - Я горжусь... только вот не моя". Не твоя, милый, не твоя. Такие дела, милый, такие дела - я давным-давно равнодушна, мне до сих пор больно.
...кто ж знал, что это знание, насколько мы бы были счастливы (а я знаю это, вчера всё было видно - мы повзрослели, поумнели, и как-то странно нужны друг другу) теперь будет гнуть меня к земле, заставлять злиться и порываться сравнивать их, а это нельзя. Это, пожалуй, самое дерьмовое, что можно сделать, и этого нельзя.
А знаете, что запел мой телефон, когда он позвонил? Аврил Лавин, блядь, "My happy ending"

You were everything, everything that I wanted
We were meant to be, supposed to be, but we lost it

После этих слов мне стало жутковато, и я взяла трубку.
Но это всё ничего, я справлюсь, справлюсь в очередной раз с мыслью о том, что вопрос "Чем же я была тебе нехороша?" был произнесён не только про себя, и вслух, и легче мне от ответа: "Ты совершенство, блядь, какой я был дурак" не стало.
Я счастлива, любима и люблю, просто.... я давным-давно разлюбила, но до сих пор тянет, и зачем-то ты нужен...

P.S И да - я написала стих, придя домой. Стих. Которые не писала уже, наверное, около полугода. А с ним - чёрт бы тебя побрал, моя первая любовь! - легко...

Уже даже самолюбие не греет,
Да и гордость не смогла ты вновь сберечь.
Что с того, что он, как ты, о всём жалеет?
Это чувство - обоюдоострый меч.
Ему больно? И тебе, как ни обидно,
вы с ним рядом быть не можете - и врозь
Не хватает ведь чего-то, это видно.
"Эй, ты плачешь? Ну ты что, ты это брось!"
Так бывает - идеально совпадая,
Люди мучают, теряют, и потом,
Все ошибки целиком осознавая,
Жизнь живут, в душе жалея о былом....


не буду даже перечитывать, не буду закрывать. читайте, если хотите, о моей беспримесной глупости, что допускает такие мысли и тянет обратно в этот заколдованный круг

И окно разрывается с грохотом звонким.
Я бегу, пряча голову, руки - в крови.
Боль пройдет, и останется - голосом колким
Говорить, что мне похуй: живи - не живи

Гордо голову вскинуть, зажмуриться нервно,
Передернуться, встать, снова сесть, всхлипнуть раз,
Но сдержаться, уйти, это - глупо, наверно,
Отметая истерики все - не сейчас.

Или просто - расслабиться, хватит, устала
Гордой, трепетной, страстной и строгою быть,
Я умею лишь лгать - коли время настало -
И тебя - так дурацки и долго любить.

Вдруг вспомнилось (сижу сейчас в одном журнале, там обсуждают, кто когда и при каких обстоятельствах узнал про то, что такое секс, и откуда берутся дети), что, изящно выражаясь: я всегда знала, откуда берутся дети, но не знала, как они туда попадают.
То есть, если развернуто, мама мне сказала в каком-то ма-а-аленьком возрасте, что я была у нее в животике, и потом оттуда вылезла через... то самое отверстие. На мой законный вопрос, как я смогла это сделать через такую маленькую дырочку, она честно ответила, что, когда приходит время рожать ребенка, она растягивается. Чудо продуманности нашего организма восхитило меня тогда и, если честно, продолжает восхищать сейчас. Позже, уже в садике, я поинтересовалась, а как ребеночек попадает внутрь. Мама ответила, что выпила сок с моим именем, и - вот она я, получилась. Подумав дня три (а я была задумчивым ребенком), я опять подошла к маме с вопросом "А зачем тогда нужен папа?". Ну действительно, если вся система настолько замкнутая, нафига тогда этот мужик?))) Но мама сказала, что, пока у тебя нет мужа, сок не подействует, и ребенок не родится. И я этим полностью удовлетворилась, и долго потом не возвращалась к этому вопросу.
Просветили меня, как сейчас помню, одноклассницы во втором классе, объяснив, что в животе у мамы "завязывается" ребенок (до сих пор помню это чудесное выражение, по-моему, здорово сформулировано) только после того, как папа в нее кое-что засунет. Я, честно сказать, засомневалась, так ли уж это необходимо. Но одноклассницы хором начали утверждать, что совершенно необходимо, и я им поверила. Потом мне купили энциклопедию, я там все прочитала, задумчиво хмыкнула, типа "Эх вы, взрослые, я же уже давно в теме", но вежливо поблагодарила и с тех пор жила спокойно.
Вот как-то так.
PS. Лет в двенадцать я наткнулась на гору любовных романов, изобилующих эротическими сценами, и разобралась в вопросе окончательно

 Итак, сегодня утром я проснулась в теплой, уютной комнате, с приятными обоями цвета морской волны, почувствовав теплую руку любимого, лежащую поперек моей груди. Я открыла глаза, улыбнулась, повернулась к нему, и... почувствовала приступ тошноты.
"Странно" - думаю, "с чего бы это?" Минут через сорок проснулся и он.
Радостно повернувшись ко мне, Димка радостно сказал:
- Ну ты и храпишь, девочка моя! Сейчас включу, я тебя вчера на телефон записал! - Я не поверила, приблизила ухо к динамику и услышала рев страшного зверя. Правда, довольно тихий, но офигительно раскатистый.
- Это что, Я сделала???
- Ага, - лыбится это чудо.
Какой стыд, боже мой, я не леди.
Димка нежно погладил меня по голове и, задев рукой лоб, отшатнулся от моего возмущенного вопля. Тщательно ощупав беспокоящую меня область, мы поняли, что у меня там радостно назревает шишка. От смеха мой любимый чуть не упал с кровати. А я, завернувшись в одеяло на манер плаща-палатки, сумрачно думала, что я еще и не принцесса, и допытывалась, не он ли, случайно, мне вчера по балде настучал. Димка открещивался от всего и сваливал вину на мое невменяемое состояние, когда я якобы бодалась с косяками. Однако я твердо помнила, что до кровати добралась без приключений. Наконец, после долгих споров, отвергнув версию о том, что Дементий, ведя мою пьяную тушку к кровати, нарочно заставил меня не вписаться в поворот, мы решили, что это он намотал мои волосы на кулак и постучал моей головой об стенку.
Придя домой, я поняла, что день перестает быть добрым - мне уже было реально плохо. А родители, добрые милые люди, еще и ели всякие вкусности, и разговаривали, как обычно, перекрикивая шум телевизора, стиральной машинки, находясь в разных комнатах.
Тут мое нежное девичье сердце не выдержало (хотя в тот момент, я думаю, это был таки желудок) и я пошла в тишину и покой, то бишь, в туалет. Там, пообнимавшись с понимающим и молчаливым предметом мебели, почувствовала себя почти человеком, и поклялась себе больше никогда, ни за что не пить красное вино, заедая его креветками, апельсинами, рыбой и жареной картошкой. Самое обидное - вина-то было 0,7 л на двоих! Это же несерьезно!
Долго ли, коротко ли, прошло два часа. Я совершала вояжи к фаянсовому другу с регулярностью почтового экспресса.
Спасение явилось в виде сестры с активированным углем. И что вы думаете? Я радостно схрумкала пять таблеток, запила их водой, и легла с благостным спокойным лицом на кровать, уже предвкушая, как тихо и хорошо станет сейчас в животе.
Ага, щас, разбежалась! Накось, выкуси, деточка! Слушая тихое бурление в животе, я мечтательно улыбалась: "Уголь активированный работает. Растворяется, видимо. Скоро начнет действовать...". Минут через пять бурление начала слышать сестренка из соседней комнаты и испуганно спрашивать, не прорвало ли у нас трубу в туалете. Я опять побежала в вышеуказанное место, и все повторилось снова. Решив, что я больше не могу, я встала на четвереньки на кровати - почему-то в этой позе меня не тошнило - и заснула! Прям вот так! Пришедшая с работы мама так громко засмеялась при виде этой чудной картины, что я проснулась и упала, потеряв внутренний баланс.

 Я хотела написать про весну.
Про то, как я ее люблю, как сладко мне дышится ещё холодноватым, но уже не обжигающе-ледяным воздухом с запахом талого снега, мокрой земли и влажной коры дереьвев. (Да-да, он так и пахнет весной - этот воздух - вы принюхайтесь).
Как я на днях шла из универа в десять утра, когда солнце ещё совсем низко, но уже пригревает, когда в воздухе ещё сохраняется туманная утренняя дымка, но только на грани восприятия, когда на улицах людей мало, и все почему-то задумчиво-молчаливые (да, я знаю, что они просто не выспались, но подобные утра настраивают меня на лиричный лад) - и наслаждалась этими минутами. Было хорошо.
Как здорово, что пронизывающий ветер с моря выдувает из тела последние остатки тепла, и злишься, и мерзнешь, но знаешь - раз ветер, значит, вскрылся лёд, значит, весна.
Как заглядывает солнышко в окно по вечерам - и переползает, следуя за пятнами света, по моему креслу кошка. 
Да много о чем я хотела написать, но не получается. Не получается красиво, тонко, умно, изящно, интересно.... никак из вышеперчисленного не получается. 
И единственное, чего хочется - это уже даже не научиться писать так, как хочется, а научиться смиряться с тем, что по-другому писать уже не сможешь.

PS. И мой куратор не одобрила практическую часть в курсовой, и мне сегодня идти к ней на консультацию, а мне страшно, и не знаю я, что делать и когда я все успею, потому что, как обычно, все откладываю на последний момент... 
В общем, грустно мне чегой-то